Музей Мосгорсвета

Этот музей встретил меня громкими ритмичными звуками, подозрительным запахом пороха и любознательным гвалтом. Группа из 30 младших школьников самозабвенно высекала огонь с помощью кремня, и у некоторых уже высеклось, остальные от этого долбили камнем о камень еще бескомпромисснее. В центре зала бил тамтам и довольно успешно создавал первобытную ауру. Дети были так увлечены, что, пожалуй, их можно было бы даже подбить на добывание огня трением, хотя в детстве у меня никогда не хватало терпения на это в высшей степени занудное занятие. В соседнем зале сотрудницы музея просто сбивались с ног. Они судорожно расставляли на длинных столах свечки и раскладывали кисточки. После того как дети поиграют с кремнем, им предстояла игра со свечками — они их должны были расписывать. Сотрудницы очень спешили и страшно устали, потому что к часу дня это была совсем не первая группа, а впереди их еще было штук пять. Это маленький музей, музей Мосгорсвета. Обычно в таких совсем никого нет, и надо долго звонить и договариваться о посещении. Тут в среднем бывает сто человек в день, и работает музей без выходных. Чудо, словом.

Это совсем-совсем не предполагалось экспозицией. Музей основал бывший начальник Мосгорсвета Юрий Аполлонович Харкевич. Темой музея, подозреваю, было движение от темного прошлого к светлому будущему, и если бы не мистическое озарение Ленина, что коммунизм почему-то связан с электрификацией, если бы не лампочка Ильича, подозреваю, Юрию Аполлоновичу не отдали бы прекрасные палаты XVII века в Армянском переулке под его ведомственный музей, несмотря на его авторитет и авторитет его ведомства. Экспозиция делалась по эволюционному принципу, как это было принято во всех советских музеях, основанных на идее исторического материализма. В первом зале — лучины, потом масляные плошки, копия указа 1730 года о введении городского освещения, скульптуры фонарщиков, сами городские фонари. Потом свечи, подсвечники, керосиновые лампы, несколько забавных экспонатов вроде свечного велосипедного фонаря. Потом газовое освещение, копия газового уличного фонаря, картина, изображающая тяжелый труд пролетариата на газовом заводе. Следующий зал — начало электричества, вид колокольни Ивана Великого, освещенной 3 тыс. лампочек Эдисона, первые лампы, стенды, посвященные Павлу Яблочкову (создатель первых дуговых ламп) и Александру Лодыгину (первые лампы накаливания), причем самих ламп, увы, нет — они есть в коллекции Политехнического музея. Лампочки Ильича нет и в помине — видимо, ее все же не существовало в природе. Здесь же небольшая коллекция самих старых ламп; гордость коллекции — большая синяя лампа Osram, с этой фирмой был заключен первый контракт на все московское освещение в начале 1900-х годов. Дальше — славный советский ламповый опыт, десятки уличных ламп от 1930-х до 1980-х годов, разные виды уличных фонарей, раритеты — гигантские лампы, расположенные внутри сияющих кремлевских звезд. В центре зала — пульт управления всем московским освещением сталинского времени, сложное сооружение какого-то подозрительно военного вида. И действительно, при ближайшем рассмотрении оказывается, что это не столько пульт управления освещением, сколько затемнением во время авианалетов в войну. Ну и, наконец, брежневский свет 1980-х — с пыльными лампами дневного света, которые, если кто помнит, так отвратительно мигали зимой в подземных переходах, олимпийскими прожекторами, довольно-таки неуклюжими, и большими с неожиданным вкусом нарисованными эстакадными фонарями.

Плюс еще зал городских часов, которые начиная с 1960 года тоже закрепили за Мосгорсветом, ну и их тут тоже выставили. Собственно, в зале часов как раз и возникает ощущение, что как-то этот музей живет по-особому. Во-первых, потому, что тут в конце ожидаешь увидеть экспозицию, посвященную светлой лужковской Москве, а ее нет, и даже как-то это в московском музее выглядит по-фрондерски. Где, спрашивается, такие неуклюжие совочки с лампочками, которые ЗАО "Светотехника" привинчивает к фасадам исторических зданий в ошибочной надежде их украсить? И кстати, раз уж выясняется, что нет лампочки Ильича, что это вроде Деда Мороза, может, ввести в мифологию другого героя — лампочку мэра? Он же есть и похож, а дети вырастут и не узнают о роли Юрия Михайловича как просветителя и выключателя. А во-вторых, потому, что все часы в этом зале идут по-разному, показывают время прямо кто во что горазд. Положим, в городе то же самое, и редко удается найти подряд пару городских часов, которые бы показывали одно и то же, но в музее такой реализм удивителен. Тут обнаруживаешь, что в зале вообще есть какие-то посторонние предметы. Например, телевизор КВН — страшный раритет и вообще очень интересная штука. И стоит он как-то боком, будто его только что двигали.

Тут соображаешь, что вообще все экспонаты в музее как-то по-домашнему сдвинуты и в каком-то не то чтобы беспорядке, но и не в музейном порядке. Дальше выясняется, что в этом музее детям можно зажигать лучину, зажигать керосиновую лампу, зажигать чуть ли не половину лампочек в экспозиции, управлять освещением-затемнением на сталинском пульте, зажигать фонари и смотреть, как от одного типа уличных светильников лицо у тебя становится синеватым с прозеленью, а от другого, напротив, красноватым с фиолетовыми рефлексами и как это интересно меняет девочек, а мальчиков, напротив, украшает. Словом, массу чего можно. Все, что включается, можно включать и выключать, все, что двигается, двигать, а кое-что еще и поджигать. И с телевизором КВН можно играть, и часы двигать. Вдобавок можно изучать, как свет распространяется, улавливается зеркалами, отражается и вообще как из него получается радуга. Это поразительное дело — не радуга, радугу я и раньше видел, я про то, что происходит с музеем. Вместо экспозиции про СССР как страну уникального пути развития технического прогресса получилось чудо света.

Этот музей — победитель конкурса "Меняющийся музей в меняющемся мире", который проводит благотворительный фонд В. Потанина. Не за экспозицию, а за социальную деятельность. Дело в том, что они не просто детей сюда водят, у них еще программы для детей с замедленным развитием и для аутистов. Вот эта группа, которая при мне высекала огонь кремнем, это были дети с аутизмом. Это вообще представить себе надо — дети, до которых достучаться никто не может. Это их гвалт я слышал.

Ну что сказать? Бывают подвижники, но это все же редко встречается — как радуга. Если вам про лампочки неинтересно, сходите на них посмотрите. Светоносное явление.

Музей "Огни Москвы". Армянский переулок, дом 3-5, стр. 1

// Григорий Ревзин о музее Мосгорсвета

Журнал «Weekend» № 8(104) от 06.03.2009